Убит…нет…это все не про меня…
Нет…это все не про меня. Но разве
Не я исток багрового ручья,
Бушующего в бешеном экстазе.
Куда? Постой! Куда поплыл мой взгляд,
Качающий туманную картину.
Я на коленях и как будто рад,
Что стал слугой Веронскому ампиру.
На мостовой мой ручеек питал
Слезливый дождь, прорвавшийся не к сроку.
Но я вставал, я плакал и вставал
Подобно крестоносному пророку.
Кулак вжат в землю. В ней же мой кинжал.
Я жду удара. Бросьте камень люди.
Но дождь уже в душе моей стонал
Котенком-детства, сдохшим при простуде.
Мой двор. Мой сад. И мы с тобой вдвоем.
Моя сестра. Джульетта! Мой котенок.
Рисунок рая. Ты кричишь: « Идем
Будить весь замок, сохнущий спросонок».
Когда все это было? Сколько лет…
Не помню. Нет! Сознанье угасает.
И я один. Один! Как Бог! Как перст!
А Богу лишь людей и не хватает.
Как трудно оказалось быть собой.
Как далеко остались эти дети.
Когда стеной стоят перед тобой
Два берега Монтекки , Капулетти.
Мне не за что прощения просить!
Звено в цепи не выбирает роли.
Мне дали жизнь и мне сказали: «Жить!
И если драться? До последней крови!»
Ну, вот и все… Лицо на мостовой.
Закончились безжизненные сцены.
И даже шпага флирт разрушив свой
Ушла... А я прощу измену.
Прощай Верона одиночества сестра.
Мне черному пятну нет мест на свете.
И пусть забудутся удары шпаг в крови,
Как жизнь и смерть Тибальта Капулетти